"Тем же, кто будет нас помнить, да достанется наша слава". Данной сентенцией завершается "Завещание нартов и даредзанов", эпических богатырей осетинских сказаний. В связи с этим патетическим обращением к будущим поколениям можно сказать, что о нартах не просто помнят. В научных центрах Владикавказа и Цхинвала бережно хранят каждое слово нартовских кадагов, пытаются исследовать и постичь смыслы, зашифрованные в сокровенных сказаниях о древних героях.

Буквально на днях мне презентовали "Энциклопедию осетинской "Нартиады". Это трехтомное издание, без преувеличения уникальное в своем роде, вобрало в себя практически весь огромный корпус знаний, который был наработан за более чем два века собирательской и исследовательской работы нескольких поколений ученых, естественно, в резюмированном виде, значительно облегчающем читателю задачу дальнейшего ознакомления с интересующей его темой.

В масштабном проекте участвовало свыше пятидесяти авторов – научных деятелей России, Северной и Южной Осетий, Украины, Армении, Турции, Испании. Идейным вдохновителем в очередной раз выступил неутомимый ученый и научный организатор Людвиг Алексеевич Чибиров, отметивший недавно свой девяностолетний юбилей и награжденный Главой РСО–А орденом "Слава Осетии", а Президентом России – орденом Дружбы. Научную смелость и монументальность его замысла трудно переоценить, ведь "Энциклопедия осетинской "Нартиады" сопоставима не только со знаменитыми советскими "Мифами народов мира" и "Мифологическим словарем", но и с такими масштабными проектами, как немецкая "Энциклопедия сказки" или американская "Энциклопедия "1001 ночи". Для маленькой Осетии подобный проект, которым не могут похвастаться даже большие страны, является несомненным успехом и примером коллективного научного созидания. Потребность в такой энциклопедии возникла давно, поскольку, с одной стороны, в семитомном академическом издании "Нарты кадджытæ" ("Нартские сказания") (2003–2012) был опубликован в оригинале огромный свод осетинских нартовских сказаний, правда, все же не исчерпывающий архивные материалы. С другой стороны, нартоведение не стоит на месте, появилось много научных монографий и статей, по-новому освещающих те или иные дискуссионные моменты в нартовском эпосе, а ряд прежних теорий, напротив, стал достоянием истории, памятником своего времени.

"Энциклопедия…" помогает читателю, в том числе живущему вне Осетии и не владеющему осетинским языком, сориентироваться в мире эпических героев, ознакомиться с историей фиксации, публикации и исследования "Нартиады", осознать ее древность, понять роль и место осетинских сказаний по отношению к эпосам других народов – соседних и отдаленных.

Работа над энциклопедическими статьями стала своеобразным вызовом для их авторов, ведь им предстояло по-новому раскрыть многие темы, коснуться ряда вопросов, о которых еще не было написано. Ведь если об основных героях эпоса, таких, как Урызмаг, Сатана, Батраз, Сослан, Ацамаз, определенный объем информации был доступен и до этого, то с невероятно богатым спектром малоизвестных и эпизодических персонажей, в той или иной степени включенных в мир осетинской эпопеи, читатель сможет познакомиться впервые. Это сами нарты, их соседи, друзья и враги, упомянутые в "Нартиаде" народы и племена, фантастические существа, небожители.

В "Энциклопедии…" также раскрывается предметный мир нартовского эпоса – ряд статей впервые посвящен вещам, которые служат нартам.

Не менее важна географическая картина мира – названия местностей и водоемов, о которых знали далекие предки осетин, но которые на данный момент едва ли знакомы узкому кругу филологов и лингвистов, не говоря уже о простом обывателе.

Особый интерес вызывает практически полный обзор бестиария "Нартиады". В различных статьях, которые сильно разнятся по объему в зависимости от значимости того или другого существа, впервые предстает свод всех основных мотивов и сюжетов, связанных с рассматриваемыми животными, многие из которых отражают весьма архаичные мифологические представления, являясь в целом ряде случаев реальными научными открытиями, сделанными в ходе подготовки энциклопедических статей. Имея же в виду краеугольную значимость звериных образов в скифском искусстве и мифологии, становится очевидной мотивировка подобной ставки со стороны редакции, ведь, безусловно, нартовский бестиарий – это огромная тема, которая получит и дальнейшее свое изучение.

Неоспоримую новизну несут также статьи об эстетике и поэтике "Нартиады".

Еще одним инновационным направлением издания выступили многочисленные статьи на тему нартовско-индоевропейских мифоэпических параллелей, поскольку в них впервые наметились многие новые параллели, типологические аналогии и сходства, каждая из которых могла бы послужить поводом для независимого исследования. Осетинская "Нартиада" аргументированно сравнивается не только с эпическим творчеством других иранских народов, а также индоариев, хеттов, греков, романцев, кельтов, германцев, славян, но и не индоевропейских: финно-угорских и тюркских народов, японцев, этрусков, наконец с версиями нартовского эпоса, бытующими у других народов Кавказа и Закавказья.

Рассмотрены и теории происхождения нартовского эпоса, которые выдвигались в прошлом в ходе горячих научных дискуссий.

Большое число статей посвящено личностям осетинских сказителей, а также публикаторам, переводчикам сказаний о нартах. Перед читателем предстанут величественные портреты крупнейших нартоведов мира, причем о многих малоизвестных персоналиях на русском языке тоже написано в первый раз.

Подводя итог, можно сказать, что даже беглое ознакомление со столь впечатляющим изданием не оставляет сомнения в том, что оно окажется не только одним из наиболее полезных рабочих инструментов для современных нартоведов, но также позволит популяризировать многие малоизвестные грани осетинского эпоса и новые взгляды на "Нартиаду", вне узкого круга специалистов.

Остается лишь догадываться, какой новый академический подвиг последует за "Осетинской этнографической энциклопедией" и "Энциклопедией осетинской "Нартиады". Быть может, триаду дополнит некая "Аланская историко-археологическая энциклопедия"? С полным указанием всех археологических объектов, важных артефактов, топонимов и гидронимов, античных и средневековых авторов, современных исследователей, карт и прочих важных данных рассеянных по страницам тысяч редких и малодоступных монографий и сборников статей. В любом случае, нет сомнений, что у Людвига Алексеевича Чибирова в обойме есть еще не одна смелая и блестящая идея, масштаб которой впечатлит любого.