Непростой путь к вершинам успеха Марины Хутуговой

Казбек Хутугов и Ирина Мистулова. Этих людей знала и любила вся Осетия. Помнит и любит спустя годы после их ухода.

Казбек работал в молодые годы диктором на радио и телевидении, был одним из организаторов кинопроизводства в Осетии, писал прекрасные стихи, которые становились любимыми старыми и новыми поколениями слушателей песнями. А еще долгие и такие мимолетные десятилетия он был бессменным директором Дворца металлургов, превратив его в настоящий центр культуры.

Ирина Мистулова навсегда останется частью великой тройки гармонистов Осетии, в которую, помимо нее, входили Сима Ревазова и Булат Газданов. Уникальность ее заключалась и в том, что, не имея фундаментального музыкального образования, она сумела вобрать в себя саму суть осетинского народного мелоса, превратив свою гармошку в тончайший и выразительнейший инструмент, звуки которого могли проникать в самые потаенные уголки человеческой души. Она восхищала своей фантастической работоспособностью и бесконечной требовательностью к себе и к тем, для кого была учителем, с кем проводила многочасовые репетиции прежде чем выйти на сцену.

Это то малое, что можно сказать об этих замечательных людях и вполне достаточное, чтобы понять, как же непросто соответствовать им. И не соперничеством с ними, а продолжением их жизни, признанием в любви к самым близким людям стала неповторимо яркая творческая жизнь их дочери – Марины Хутуговой.

Меньше всего Марина думала о музыкальной карьере, хотя буквально выросла под звуки гармошки мамы. Она постоянно репетировала, с кем-то занималась. К ней приходили артисты, певцы, ее коллеги. Уже только поэтому Марина знала на слух множество мелодий.

На девочку обращали внимание гости, удивлявшиеся, почему у такой гармонистки дочь не умеет играть на гармошке? Постоянные вопросы заставили Марину пойти на хитрость – она выучила одну единственную мелодию, "Хъубады", всякий раз предупреждая ею готовый сорваться с уст очередных гостей давно известный вопрос.

Но и Ирина Мистулова не собиралась каким-то волевым решением определять будущность своих детей. Поэтому Марину не отвели в музыкальную школу, не требовали многочасовых сидений над гаммами, и она в полной мере насладилась тем, что принято называть беззаботным детством. Это потом ей пришлось наверстывать упущенное, когда сработал генный часовой механизм матери, запущенный вовсе не ею, а другим человеком. И человеком этим оказался Булат Газданов.

После окончания школы Марина с абсолютной серьезностью и ответственностью, с привлечением репетиторов готовилась к поступлению на престижный в те времена исторический факультет.

Жила она тогда с родителями в двух шагах от Дома радио, в котором находился оркестр народных инструментов Булата Газданова и куда, надо полагать, совершенно случайно она пришла с мамой, Ириной Мистуловой.

Булат дал Марине гармошку и очень ненавязчиво, как бы играючи, проверил ее музыкальные способности. Повернувшись после этого к Ире, он сказал: "Тебе не стыдно? У девочки такие способности, а ты даже не замечаешь это".

Булат не посоветовал, не попросил, а потребовал, чтобы Ира отдала дочь на недавно открывшееся в училище искусств народное отделение, где сам вел класс осетинской гармоники. Марина в недоумении возразила, что уже поступила на дневное отделение исторического факультета.

Булат продолжал настаивать, звоня ей домой чуть ли не каждый день. Марине пришлось перевестись на вечернее отделение, чтобы днем учиться в училище искусств у Булата Газданова.

Дудар Хаханов, наблюдая за стараниями Марины, посоветовал ей поберечь себя, потому что подобные нагрузки могут сказаться на здоровье.

Исторический факультет отодвигался на задний план. Музыка поглощала Марину все больше и больше. Уже на третьем курсе Булат Газданов стал готовить свою ученицу к работе в оркестре.

До него осетинская гармоника была исключительно женским инструментом. Уровень таланта и память исполнителя обеспечивали передачу уникального национального музыкального наследия из поколения в поколение. Заслуга Булата состояла и в том, что он первый стал записывать народные мелодии на нотный стан, что позволило сохранить очень многое из народного музыкального наследия, на слух веками только и передававшегося.

Ирина Мистулова была одной из последних блистательных представительниц и хранителей этой старой традиции. Она так и осталась ее недосягаемой вершиной, которой и сегодня восхищаются, стремясь, если не достигнуть, то хотя бы приблизиться к ней.

Восхождение к собственным вершинам Марина Хутугова начала в 1985-м году, когда, окончив училище искусств, сразу начала работать в оркестре своего учителя Булата Газданова, который дал ей школу, научив каждый порыв нетерпеливо пульсирующего вдохновения выражать в неизменных рамках такта, ритма, тональности.

Ее первый концерт с оркестром состоялся в селении Фарн (счастье), и она увидела в этом хороший знак. Каждый последующий концерт, каждая многочасовая репетиция постепенно формировали не только профессиональные знания и навыки, но и собственную неповторимую манеру игры Марины Хутуговой.

Уже в первые годы работы в оркестре она знала весь его репертуар. Появилось стремление выйти за рамки привычного, пока оно не превратилось в рутинное. Гармошка и в оркестре солирующий инструмент, но именно поэтому хотелось еще сольной карьеры.

Одной из первых и самых ярких музыкальных композиций Марины Хутуговой, поднявшей ее на вершины популярности, стала "Хевсурская". С детства она слышала эту незамысловатую мелодию от соседских женщин, перебравшихся с семьями в Осетию из внутренних районов Грузии.

Она имела ошеломляющий успех, став хитом на многие годы вперед. В это же время формировался и расширялся собственный, внеоркестровый репертуар Марины Хутуговой. Он позволял ей участвовать не только в сборных концертах, но и выступать с сольными программами.

…Случилось это на далеком сегодня концерте-сюрпризе, когда певцы танцевали и даже пытались играть на гармошке. А гармонисты запели. Марина Хутугова исполнила ставшую в то время очень популярной песню своей матери "Ирон хъазт" ("Осетинская игра"), которую по отдельности и дуэтом пели Сухраб Будайчиты и Батраз Фардзинов.

Певцы после этого не затанцевали, и даже не заиграли на гармошке – уж слишком хлопотное и долгое это дело – учиться играть на гармошке. А вот гармонистам очень даже понравилось петь.

Как-то на радио пришла пожилая женщина и показала от руки написанный в тетради текст, наиграв затем на рояле мелодию. "Нас было четыре сестры, в школе мы часто пели эту песню. Я очень хочу, чтобы именно ты ее спела".

Марина смутилась: "Ну, какая я певица?! А концерт был просто музыкальной шуткой". Женщина настаивала. Так появилась одна из первых песен все еще преимущественно гармонистки Марины Хутуговой – "Кæцæй йæ зоныс" ("Откуда ты знаешь").

А потом – звонок от Ахсара Чеджемова, попросившего Марину подъехать к нему. Он показал ей текст, которому она поначалу не придала особого значения. Поздно ночью она взглянула на него – и он запел в ней. В голове зазвучала народная мелодия заманкульского симда. Легко и непринужденно родилась одна из лучших ее песен – "Мæ царды цин" ("Радость моей жизни").

Мама категорически отказалась аккомпанировать ей. Многие годы, работая с такими корифеями, как Ким и Казбек Суановы, Петр Мукагов, Елкан Кулаев и многие другие, она не хотела признавать в дочери наличие вокальных данных, позволявших ей исполнять хотя бы народные песни.

Помог Сослан Дзуцев, который и сам стал все чаще и чаще выходить на сцену не с гармошкой, а с микрофоном. Именно его гармошка звучит на записи этой песни.

Потом Марина записала песню на музыку Лейлы Агаевой и стихи Фатимы Гагиевой "Сусæг уарзон" ("Тайный возлюбленный"), прозвучавшую по просьбам слушателей на радио за три дня 97 раз!

Понадобилось время, чтобы мама, Ирина Мистулова, поняла, что необязательно обладать голосом Долорес Билаоновой, профессионализмом Кима Суанова, чтобы проложить дорогу к сердцу слушателя.

Однажды она предложила Марине послушать свою собственную песню на стихи Ахсара Чеджемова. Но когда дочь попросила позволить ей спеть ее, ответила категорическим отказом: мол, она уже обещана другой певице.

Пришлось пойти на различные ухищрения, чтобы заполучить текст и мелодию песни, показав ее матери уже в готовом виде. Может быть, тогда смягчилось бы ее сердце, и она не противилась бы увлечению дочери, признав в нем не мимолетную забаву, а нечто большее.

У каждой знаковой песни есть свой исполнитель, и по-настоящему зазвучать она может только его голосом. Все большее число людей говорили знаменитой гармонистке, что песни ее дочери доставляют им огромное удовольствие, что именно ее они выделяют среди многих других неплохих исполнителей. Только тогда Ирина Мистулова стала писать песни и для Марины Хутуговой.

Парадоксально, но долгие годы непримиримым противником вокальной карьеры Марины был ее учитель Булат Газданов. Но и он не мог отрицать ее феноменальный успех среди слушателей, ворчливо объясняя его деградацией вкусов публики. Несомненно, он любил Марину любовью учителя к ученице, в которой видел огромный потенциал, реализации которого мешает, по его мнению, "распыление" на совсем не обязательные увлечения. Но иногда он, как бы забываясь, предлагал Марине разучить ту или иную песню. И делал это с обычной для него увлеченностью и полной самоотдачей.

За эти годы у Марины сложился огромный репертуар из песен и музыкальных композиций для осетинской гармоники.

С ней пели многие известные исполнители, среди которых были Эльбрус Губиев, Батраз Фардзинов, Римма Илурова, Артур Джимиев, Сухраб Будайчиты, Эдуард Дауров…При этом она могла безошибочно подсказать певцу ту песню, которая максимально подошла бы именно ему. Благодаря подобному сотрудничеству сложилась группа "Хъубады", с которой она объездила не только всю Осетию, но и давала концерты в Москве и Петербурге.

У Марины действительно сложилась жизнь – личная и творческая. Она востребована в профессии, она любима семьей и зрителем. Она могла бы расслабиться и почивать на лаврах, с полным правом обозревая гордым взглядом с собственным трудом сооруженного пьедестала окружающий мир. Но сама мысль об этом была чужда ей.

И Казбек Хутугов, ее отец, и Ирина Мистулова, ее мама, при всей своей значимости для культуры Осетии были удивительно скромными и бесконечно требовательными прежде всего к самим себе людьми. Это Марина, несомненно, унаследовала от них.

Да, есть огромный жизненный и творческий опыт. Есть любовь слушателей. Но есть и понимание, что все это, как костер, который необходимо поддерживать новыми песнями, в новом звучании забытыми старыми, удивительно красивыми народными мелодиями, оживающими под гибкими пальцами исполнителя в звуках осетинской гармоники. И все это настоящее Марины Хутуговой! И все это ее будущее! Пока звучит ее гармошка, пока прекрасными песнями льется ее голос.