– Нох Хасанбиевич, какие наиболее важные, сложные и не нашедшие решения в 2018 году вопросы вы можете выделить?

– Безусловно, ушедший от нас год имел свои сложности для каждого человека, и это естественно. Однако есть и общая его характеристика для республики, и мы обязаны учитывать это. В рамках тех знаний, которые есть у меня, выделю ряд позиций. Во-первых, год был достаточно сложным с точки зрения обеспечения экономического роста и развития. Я имею в виду не только низкие темпы 1–2%, но и высокий уровень затратности всего, чего республика добивалась. И это потянуло за собой удорожание жизни основной части населения. Разумеется, в этой проблематике много нюансов и их придется учитывать в большей степени.

Во-вторых, республика через многосторонние усилия смягчила финансовую проблематику: заметно снизилась долговая нагрузка на решаемые бюджетом задачи; более устойчивыми и стабильными стали выплаты зарплат; созданы дополнительные возможности участия в софинансировании различных госпрограмм федерального уровня; налаживается (хотя и медленными темпами и масштабами) бюджетное инвестирование различных социальных проектов.

– Означает ли это, что республика находится в положительном тренде стратегически решаемых социально-экономических задач? Возможно, имеют место временные локальные подвижки, стихийное сложение положительных результатов?

– Мое видение таково, что предсказуемости стало больше в принимаемых в республике решениях. Но это не означает, что полностью преодолены факторы неустойчивости, нестабильности и даже несбалансированности как при принятии решений, так и при достижении результатов. Руководство республики меньше стало проводить "профилактические беседы" с ответственными за принятие и исполнение решений лицами, а перешло на методы обоснованных установок и сформированности программных требований. Такой опыт надо и далее нарабатывать, совершенствуя механизмы принятия соответствующих решений и их исполнение. Неприемлем подход, когда решения принимаются, смотрятся "благородно и привлекательно", но не исполняются.

Отмечу и то, что должна усиливаться определенность всей организаторской и управленческой работы в республике, на чем делает систематический акцент глава республики Вячеслав Битаров. И это касается не только текущих задач, но и стратегических. Наверное, и вы заметили, насколько серьезно разрабатывалась и обсуждалась "Стратегия социально-экономического развития республики до 2030 года". Согласитесь, такого раньше не было.

– Поясните более подробно эту позицию: ведь "Стратегия" еще не принята в качестве закона республиканским парламентом.

– Глубоко убежден, что общественные обсуждения были полезными и способствовали большей конкретизации того варианта ее проекта, что был разработан группой специалистов Леонтьевского центра. Это произошло впервые и по делу.

"Республика через многосторонние усилия смягчила финансовую проблематику: заметно снизилась долговая нагрузка на решаемые бюджетом задачи; более устойчивыми и стабильными стали выплаты зарплат; созданы дополнительные возможности участия в софинансировании различных госпрограмм федерального уровня; налаживается (хотя и медленными темпами и масштабами) бюджетное инвестирование различных социальных проектов.

В то же время, на сегодня не все положения разработанного документа отражают такое качество проработанности, как этого требует закон. Работа над текстом документа продолжается. Подчеркну, что на днях на Межведомственной комиссии мы обсуждали ряд докладов по "Стратегии". Членам межведомственной рабочей группы были разосланы два варианта текстов: первый– первоначальный, второй – доработанный на основе предложений ФОИВ (Федеральных органов исполнительной власти) и общественных обсуждений. Что мы увидели? Дополнительные изменения были отражены лишь в блоке по проблеме торгово-транспортного – логистического комплекса. Я их прокомментировал и оценил на заседании.

Было представлено и дополнение в виде одного пункта в тексте раздела по агропромышленному комплексу. Скажу так: если снова обсуждать первоначальный текст проекта "Стратегии", то к нему, конечно, многое можно добавлять. Но тогда смысл уже внесенных дополнений приобретет иное качество.

Обращаю внимание на то, что в ходе общественных дискуссий многие участники высказывались за необходимость большего отражения в проекте "Стратегии" конкретных, но обоснованных возможностей экономико-производственных преобразований, трансформаций и модернизационных процессов. Многие соглашались с продекларированными направлениями предстоящих стратегических решений, но при этом хотели услышать об обоснованности подходов к решаемым задачам. Указывалось, например, такое направление в развитии агропромышленного комплекса, как восстановление естественного уровня плодородия почв на территории РСО–А путем проведения комплексных организационно-хозяйственных мероприятий и т.д. Но возникает требование обозначения сути и форм этих мероприятий с точки зрения "Стратегии". Иначе это воспринимается как текущее хозяйственное дело, а не стратегическое решение.

Или возьмем позицию проекта относительно улучшения качества благоустройства сельских территорий. Неплохо и эту позицию расшифровать в стратегическом варианте: что будет принципиально важного происходить на наших сельских территориях в динамике 2019–2030 гг.?

Общественность, многие специалисты, руководство республики делали и продолжают делать акцент на необходимости системной стыковки содержания "Стратегии" и различных программ, в которых республика участвует. Участие в таких программах, безусловно, чрезвычайно важно! Если нас текст документа "Стратегии" полностью удовлетворяет в таком ракурсе, то это один вариант, а если нет, тогда – другой. К сожалению, в представленных на Межведомственной комиссии докладах это не было отражено, а на общественных дискуссиях – было отмечено много толкового.

Мне видится, что обращенность к стратегическим задачам требует большего акцента на необходимости знания возможностей экономики республики как в приростных показателях, так и в развитии. Надо лучше знать (в том числе на расчетной основе, пусть даже прогнозной) то, что нового и экономически выгодного будет освоено в экономике республики.

Нельзя все привязывать к устойчивому развитию, как это сделано в проекте, и при этом все варианты ожиданий принимать с отрицательной динамикой к 2030 году (варианты ожиданий изложены в тексте "Стратегии").

Многие позиции "Стратегии" как бы уравниваются стилем текстовой сформулированности и подачи материала. Насколько это оправдано? Если по принципу "было бы отражено", то это можно понять. Но есть и приоритетность даже в программных формулировках, с одновременным выделением их значимости по выбираемым критериям социально-экономического развития.

Надеюсь и даже уверен, что на момент принятия "Стратегии" в качестве закона все вышеотмеченное будет учтено. Иначе и не должно быть, так как республика потеряет в своем развитии, а не приобретет.

– Нох Хасанбиевич, мы вас понимаем так, что в решении стратегических задач республика в качестве главного выбирает собственные возможности и усилия. Тем более, если иметь в виду планируемые решения в привязке к проблеме достижения высокого уровня собственных доходов.

– Этим вопросом вы обозначили сложнейшую проблему, и я ее постараюсь пояснить. Во-первых, достижения доходного роста даются ежегодными усилиями и результатами. Это не мы придумали – такова логика экономического развития. Во-вторых, надо хорошо знать, что показатели роста доходов даются за счет экономического роста и одновременно же его развитием. "Подгонкой и гонкой" экономику можно подвигнуть к большей результативности, но это едва ли будет оправдано в последующем. В-третьих, верно и неверно, что финансовое состояние создает экономический потенциал роста. Подчеркну так: финансовое состояние определяется разумным, целесообразным и экономически эффективным использованием всего ресурсного потенциала экономики. Только в такой логике решаемых задач возможно системно продвигаться в наращивании собственного доходного потенциала республики.

Опасно делать доходы неэкономическим путем, неэкономическими методами, но выдавая их за экономические. К сожалению, в экономических прогнозах, планах, расчетных оценках часто присутствуют цифры "комбинаторские", "оптимистически подгоняемые под желаемые". Их точность, сходимость и статистическая доверительность оказываются от лукавого. Разве можно на такой основе свести к чему-то единому экономическую состоятельность; экономическую самостоятельность и самодостаточность; финансово-бюджетную состоятельность; финансово-бюджетную самостоятельность; финансово-бюджетную способность; финансово-бюджетную устойчивость? Нет, разумеется. Нарабатывая рост собственных доходов, постоянно приходится думать о самостоятельности, состоятельности, устойчивости, стабильности, результативности и эффективности в их единстве и сбалансированности решаемых задач. Сложно – да, но легких достижений в наращивании доходов республики я не видел и не вижу на перспективу тоже…

– И все-таки, вы подтверждаете, что курс социально-экономического развития для республики выбран правильный, обоснованный, и это оправдывает себя?

– Да, я это подтверждаю. Добавлю, что от Вячеслава Зелимхановича Битарова как руководителя республики изначально исходила позиция: определить курс, выбрать его для деятельного развития и выдерживать его. Я могу подтвердить, что происходит все большее осознание того, что мы живем в едином экономическом пространстве республики, а не просто на единой территории, где многое разобщено. При принятии конкретных решений, тем более масштабного характера, чрезвычайно важно учитывать, что экономика как единое целое требует согласованных и системных решений. Видится так, что размышлениями, сформированностью бюджетов, различных программ, инвестиционных проектов и их отбором предлагаются и продвигаются решения обновленного характера. Значит, тем самым идет дальнейшее развитие того курса, который выбран.

Выскажусь и так: времена диктовки невыверенных в рамках общего курса локальных решений постепенно заканчиваются и должны закончиться. Усиливается необходимость вписанности таких решений в общий порядок (общую логику) развития. Я неоднократно выступал, в том числе с трибуны парламента, чтобы как бюджетные решения, так и инвестиционные рассматривались в системном измерении.

– Хотелось бы в таком контексте узнать ваши взгляды и оценку состояния и развития муниципальных образований республики.

– Муниципальные образования республики характеризуются разным достигнутым уровнем социально-экономического развития, но есть общехарактерные проблемы. Например, наблюдается определенная неизученность как общих, так и частных проблем. Я за широкое развитие инициативности самих муниципалитетов, но при этом необходимы и серьезные меры экономического и финансового влияния от республики. Не исключаю и целесообразность органи-зационно-управленческого воздействия (изменение задаваемых нормативов регулирования от республиканского уровня; кадровые вопросы и их упорядоченность; консультационная помощь и т.д.).

Во всех муниципалитетах проблема создания новых производств требует к себе пристального внимания, особенно в плане ресурсов муниципальных территорий. Что они могут дать для создания новых производств – вот вопрос. Преодоление ограниченных ресурсов имманентно присутствует, но надо лучше знать компенсационные возможности преодоления имеющихся ресурсных ограничений.

– Та инициативность, которую проявляют сегодня муниципальные власти, нет ли в ней однообразной заданности?

– По моей оценке, следует поддержать акценты на необходимости активизации муниципальных образований в самостоятельном регулировании экономических вопросов, в частности, хозяйственной деятельности в сфере землепользования. Это надо делать, но за основу надо брать не только организационно-распределительные процессы (конечно, и они важны), а действительно хозяйственное регулирование. Регулирование производственно-хозяйственной практики землепользования – наиглавнейшая, а следом надо иметь в виду и другие процессы и решения.

В рассматриваемой иерархии проблем регулирования социально-экономической жизни людей в муниципальных образованиях, безусловно, надо выделить и направление функционирования и развития торговли. Для муниципальных образований сфера розничной торговли имеет особую значимость. В компетенциях муниципальных образований сосредоточены возможности лучшей организации частной торговли. Муниципальные органы власти не только регистрируют торговые структуры, но и дают разрешение на их создание. Тем самым решается проблема их рациональности. Местные власти могут выполнять комплекс контрольных функций в сфере торговой деятельности. Контроль надо усиливать через координацию тоже. Главное, безусловно, интересы покупателей-потребителей, но не надо забывать и интересы самих торговых предприятий. Необходимы подходы к решаемым задачам с применением гибких экономических рычагов и инструментов.

– О каких рычагах и инструментах идет речь?

– Например, налоговые и арендные требования устанавливаются законодательно и подлежат исполнению в полном объеме и в предусмотренные сроки. В то же время надо иметь в виду, что они (эти требования в установленных нормах) должны быть как минимум соизмеримы с реальной денежной выручкой товаропроизводителей. Если сумма таких требований будет превышать обязательства по оплате труда работников и сумму самих требований (в совокупности), тогда возникнут проблемы неплатежей. На этой основе "залезать в долги" всегда опасно, поскольку чревато отрицательными последствиями.

– Нох Хасанбиевич, вы – один из активных депутатов, участвующих в формировании, обсуждении, принятии и исполнении бюджетов в республике. Скажите, каковы ожидания от принятого на 2019 год бюджета республики? Будет ли он исполнен, как и какие неожиданности могут иметь место?

– Республиканский бюджет на 2019 год спланирован с минимальным дефицитом в сумме 21 млн 1,3 тыс. рублей. И это при значительном росте доходной и расходной частей бюджета: доходы – 30 млрд 588 млн 3511,7 тыс. рублей; расходы – 30 млрд 609 млн 353 тыс. рублей. К этому надо добавить, что с 2020 года бюджет республики будет с профицитом: он утвержден с профицитом в сумме 591 млн, 763 тыс. рублей, а на 2021 год его профицитная сумма составит 1 млрд 351 млн 40,3 тыс. рублей. Могу положительно оценивать бюджет республики с таких позиций, но при этом следует учитывать и другое. По моей оценке, происхождение указанного профицита имеет чисто бюджетное происхождение, но не экономическое. Бюджетное означает "за счет изменившихся платежей" (их нормативов). Экономическое же происхождение, понятно, связано с реально реализуемым приростом экономических доходов, с которых взимаются налоги. Фискально-искусственное происхождение профицита может иметь место, и это допустимо в бюджетной практике, но тогда он только бюджетный.

На заседаниях комитетов парламента и на его сессии, когда принимали бюджет, я высказывался относительно того, что бюджет республики на 2019 год в целом лучше сбалансирован, чем в предыдущие годы. В то же время пояснил, что надо обязательно учитывать, как на профицитно принятом бюджете скажется накопившийся за много лет груз дефицитных бюджетов. Вопрос возникает такой: профицитный бюджет – это будет больше для экономического развития или для покрытия бюджетных долгов?

– А дефициты прошлых бюджетов разве не находили исполнение, или в этом не было необходимости?

– Дефициты прошлых бюджетов в основном исполнялись, но не за счет дополнительных приростов бюджетных доходов, которые бы не касались фискальных усилий или заимствований кредитов под бюджетные обязательства. Вы можете спрашивать: были ли ошибки, упущения при принятии бюджетных дефицитов? Я больше склоняюсь в сторону признания ошибок, которые допускались в ходе проведения фискальной политики, что не всегда зависело от республики.

В общей тенденции эти ошибки часто проявляются, но их необходимо исправлять, а еще лучше – не допускать. Подчеркну, что в бюджете республики на 2019 год доля профицита крайне мала, так же как и по отношению к величине ВРП. Но сам факт перехода на профицитный бюджет имеет масштабное и перспективное значение, если учитывать заявленные нами позиции стать недотационной республикой.

– Есть вероятность того, что к бюджетным заимствованиям республика будет прибегать до 2024 года? Этот вопрос возникает и в связи с необходимостью выполнения требований указов, подписанных Президентом РФ.

– Проблематика сложная, но я ее поясню так. Во-первых, это все экономические задачи. Однако надо учитывать, что экономические проблемы при их нерешении, быстро переходят в социальные, а они, в свою очередь, в политические. Обязательства больше формируются в качестве экономических, но в повседневной жизни более обостренным становится невыполнение социальных обязательств, которые отражаются в бюджетах. В таких противоречиях мы (страна, регионы, муниципалитеты) находимся десятилетиями, к сожалению.

Во-вторых, гарантировать исключение бюджетных заимствований, скорее всего, не могу. Более того, в моем понимании и даже позиции, заимствовать средства в бюджеты можно и целесообразно, если это экономически оправдывается. Вопрос в том, чтобы бюджетными заимствованиями постоянно не "подпитывать" решение социальных задач, но при этом не влиять на улучшение экономических показателей. Такая оценка существующей проблематики означает, что бюджетные заимствования надо постепенно переориентировывать, прежде всего, под инвестиции, а под социальные – снижая. Бюджетный кодекс это допускает, так же как и снижение всевозможных резервов.

– Не повлияет ли на процессы ситуация, которая сложилась в целом в стране с налогообложением, пенсионной реформой и даже проводимой денежно-кредитной политикой? Практика начала 2019 года усложнила многие вопросы, превратила их в актуальные проблемы. Есть ли выход, иные варианты?

– Вариантов решаемых вопросов и проблем всегда бывает множество, но выбираются наиболее приемлемые, целесообразные и оправданные по соответствующим критериям. Я не думаю, что Северная Осетия в таком ракурсе имеет полную свободу выбора варианта концептуального социально-экономического развития. Мы являемся составной частью России, и это создает свои условия и формирует определенные требования в принятии решений. Во-первых, республика не может выйти за пределы выполнения всего, что касается изменений по НДС (налог на добавленную стоимость). Обозначу свое видение этой ситуации. Повышение НДС произошло на 2%. Вроде бы ненамного, но имеет влияние: на экономическую практику, на ценообразование – колоссальное и далеко не положительное. К чему это приведет? Повышение НДС затормозит рост ВВП; ухудшит качество роста ВВП, так как основное бремя ляжет на отрасли с добавленной стоимостью; сократится доля обрабатывающих отраслей в ВВП, но вырастет доля сырьевых отраслей; будет способствовать росту цен (примерно на 10%); появляются условия для повышения ключевой ставки (последнее время состоялось плюсом на 0,25 процентных пунктов); обесценится курс рубля (уже имеет место).

Естественно, что разные регионы эти изменения затронут в разной степени сложности, но главные ожидания состоят в замедлении темпов тех положительных изменений, которые намечались, в том числе и в нашей республике. Напомню, что замедление темпов экономического роста всегда имеет последствия: снижается спрос на сырье, материалы; цены идут в рост; возникает множество проблем в исполнении бюджетов всех уровней, призванные находиться в определенной сбалансированности. В такой ситуации понятие "поддержка экономики в росте и развитии" приобретает иной смысл, а главное – меняются ее возможности в отрицательном направлении.

По моим наблюдениям, к увеличению цен, которое имеет место в начале 2019 года, приводит уйма раскрученных факторов, и это надо анализировать, в том числе, и через призму всего, что произошло в налогообложении. Будем это делать и вносить свои обоснования, предложения и рекомендации. Нельзя так: кто как сможет, так и трансформирует рост НДС в цены для покупателей. Напомню, что уже четвертый год нет роста реальных доходов населения, но это приходится компенсировать, в том числе, за счет потребительских кредитов, проблемность которых только возрастает.

– Нох Хасанбиевич, проблема значительного масштаба – это бедность населения. Сформулирована общефедеральная задача ее сокращения более чем в два раза. Как мы это делаем и будем делать, если цены растут, налоги тоже, а зарплаты нет, и с занятостью крайне сложно решаются задачи?

– Во-первых, может, прозвучит высокопарно, но экономика должна быть для людей, а не люди для экономики. Это значит, что занятость производительным трудом для людей должна быть привлекательной и основной для решения социальных задач. И "хорошие пенсии" тоже должны формироваться на такой основе.

Я всегда внимательно относился, и продолжаю это делать, к вопросам социальной помощи и поддержке нуждающихся в этом. Однако отмечу, что на сегодня, в том числе и у нас в республике, критерии социальной нуждаемости недостаточно обоснованы. Если это так, то социальные пособия разного состава, их чрезмерное использование, едва ли решат проблему бедности и бедных. Недопустимо в такой стране как Россия, чтобы бедность разрасталась. Но не следует идти и по пути, когда социальные пособия, да еще и мизерные, их чрезмерность приводят к извращению социальных жизненных ориентиров. Такая практика с огромным числом людей, которые получают указанные пособия, неминуемо приводит к примитивизму нашей общей жизни, размыванию мотиваций к труду. Значит, надо принципиально на иной основе решать проблему бедности и бедных.

– Это можно понимать так, что отменять социальные пособия нельзя, надо их сделать более обоснованными, но при этом общее решение проблемы бедности не в них?

– Так и считаю. Когда я говорю об экономическом росте и развитии, то сюда включаю серьезнейшим образом проблематику трудовой занятости и зарплат. Убежден, что для основной части людей в России, в том числе в РСО–А, экономика – это ориентированность на трудовую деятельность, на развитие производств. Но это предполагает, чтобы из года в год больше средств вкладывалось в производственное развитие. Какие производства и как их развивать – эти вопросы в первую очередь не к бедным людям, а к властным структурам государства и бизнес-сообществу.

Я убежден, такие подходы к решению проблем бедности и бедных оправданы, в том числе и с точки зрения развития человека, его воспитания и т.д. Главное здесь – находить оптимальные решения. Хочу еще раз подчеркнуть, что бедность – это реальная проблема. Но чрезвычайно важно не допускать дальше угрозы расширения разрыва между бедными и богатыми. Увеличивать разрыв нельзя, так как это влияет еще и на темпы экономического роста через снижение спроса в его разных формах проявления.

– Благодарим вас за внимательное отношение к заданным вопросам и искренние ответы.

– И вам спасибо за реальную постановку вопросов, которые мы затронули. Считаю нашу беседу неоконченной в силу множества проблем, которые ставит перед нами 2019 год.