Приобрести землю в самом центре города изъявили желание сразу несколько человек: владикавказский купец 1-й гильдии Александр Иванов, штабс-капитан Корганов, персидскоподданный Самед Мурсалов и отставной штабс-капитан Руф Петрович Русановский. Последний и стал владельцем участка. Однако к постройкам он приступил не сразу, а только через 5 лет. В 1877 г. угловой участок со всеми постройками был продан инженер-архитектору Грозмани. Через 10 лет Владимир Иосифович Грозмани продал дом провизору Адольфу Ивановичу Левандовскому, владельцу аптеки во Владикавказе. Достоверно неизвестно, как долго владел домом А.И. Левандовский, зато мы можем рассказать о последнем владельце этого дома – Ф.Ф. Чепелюгине.

Федор Федорович Чепелюгин родился в 1874 г. в г. Ростове-на-Дону. Переехав во Владикавказ, работал присяжным поверенным. Здесь же познакомился со своей будущей женой. А после свадьбы купил дом на ул. Московской, ставший на многие годы для всей семьи не просто домом, а местом, имевшим свою душу, наполненным радостью и любовью, вобравшим в себя целый мир. Любовь и трепетное отношение к нему сохранились в сердцах потомков до конца их дней. Благодаря им мы можем сегодня узнать о том, что происходило за его окнами.

Первый этаж, выходящий на ул. Московскую, с отдельным входом, Чепелюгины не занимали. Там много лет жили две сестры – зубные врачи. Парадный вход был со стороны сквера, а черный – со двора. На первом этаже помещалась "письмоводительская" Федора Федоровича, где работал его помощник. У черного входа были расположены кухня, прачечная, две жилые комнаты для прислуги и людская. Кроме того, во дворе был флигель, где жил лакей с семьей. Большой вестибюль на первом этаже переходил в широкую парадную лестницу, ведущую на второй этаж, – после площадки она разветвлялась на две. На площадке стояли огромное трюмо и цветы в кадках. Две лестницы заканчивались большой общей площадкой. Там тоже были цветы и большие вольеры с канарейками, которые свободно летали.

На втором этаже находились кабинет Федора Федоровича, будуар и рабочая студия его супруги Марии Александровны, гостиная-зал, огромная столовая, спальня родителей, детская, комната гувернантки, ванная комната с окном и дополнительной комнатой – туалетной и две уборные.

Во дворе было еще несколько сараев, где вольготно жила всяческая живность: коровы и ослики, козлята и свиньи, огромные кавказские овчарки (в особой будке) и серый иноходец Абул. А за двором, отделенный от него забором и флигелем, был огромный сад с турниками и беседками, площадками для игр и чудесными цветниками.

В доме Чепелюгиных любили друзей, молодежь и ребятишек. С огромным удовольствием и размахом устраивались всевозможные детские праздники и, конечно, новогодние елки. Заранее готовились костюмированные балы, всевозможные лотереи. Мастерили сами елочные игрушки и костюмы. Летом устраивались пикники, интересные поездки, состязания, и спортивные, и художественные, на лучший замок из песка, на лучшего воздушного змея…

Когда дети подросли, а их в семье было четверо, начались чтения вслух и музыкальные занятия. Музыка в доме Чепелюгиных звучала всегда. Дочь Ольга играла на рояле, сыновья Борис и Владимир – на виолончели.

У семьи всегда было много живности. О каждом питомце не просто заботились, – он становился частью семейной истории. Например, попугай. Он больше всех любил Федора Федоровича, часами сидел у него на плече и приговаривал много нежных слов типа: "Феденька, счастье мое…" Прекрасно исполнял "Боже, Царя храни", чередуя пение со свистом. Особенно охотно пел при открытых окнах летом, – это в первые годы после революции…Тщетно Федор Федорович пытался переучить его, насвистывая и напевая ему "Интернационал". Попугай радостно начинал: "Вставай, проклятьем заклейменный…" и тут же переходил на излюбленное: "Сильный, державный, царствуй на славу…" А ведь в те годы это было совсем не смешно и грозило серьезными неприятностями!

Долгие годы в вестибюле жили канарейки. Но однажды с ними произошло несчастье: прорвав сетку вольера, к ним забралась чужая кошка и передушила и взрослых птичек, и их потомство. Федор Федорович был столь рассержен, что решился на страшную месть: взяв у соседа ружье, он отправился казнить кошку. Все остальные члены семьи ушли подальше и закрыли уши. Прошло довольно много времени, они вышли из укрытия и обнаружили главу семьи спокойно сидевшим за письменным столом. Он объяснил, что выстрелить не смог, потому что кошка на него смотрела…виноватыми глазами. Но очень сурово поговорил с ней. Кошка убежала и больше в их доме не появлялась...

Много лет у них жил щегол, некоторое время Борис увлекался разведением породистых кур. Собаки были всегда: от огромных кавказских овчарок до крохотных той-терьеров… Всегда были и кошки. Жили в доме подолгу ежи и черепахи, кролики и морские свинки. Были и коровы, все называемые Зорьками. Жили ослица и ее потомство. Однажды, во время поездки по Военно-Грузинской дороге, встретили стадо перегоняемых коз и купили двух козлят – Мэкеке и Брэкеке. Они были прелестны, потом выросли, носились по всему дому и желали питаться скатертями и бумагами на столе Федора Федоровича.

...Жизнь, полная радости и надежд, изменилась осенью 1917 г. Федор Федорович работал в то время юрисконсультом завода "Кавцинк", и новая власть никого из семьи Чепелюгиных не арестовала и из дома не выселила. Однако со временем были отобраны две комнаты – кабинет самого Федора Федоровича и будуар его жены. Там сначала поселился А.А. Гегечкори – соратник Г.К. Орджоникидзе и С.М.Кирова. Он проникся симпатией к Чепелюгиным и, как умел, защищал их от всевозможных неожиданностей: сначала по просьбе Кирова, потом – по своей воле. Это, конечно, не мешало ему в моменты веселья устраивать стрельбу по цели (по хрустальным подвескам на люстре) и собирать всех своих друзей на пикники в саду. Тогда и кончили свое существование уникальные племенные куры Бориса…

Потом Гегечкори получил в свое распоряжение целый особняк, а его место занял военный чин.

Но однажды в дом все же пришла комиссия, описавшая его и предложившая хозяевам убираться. После ухода комиссии, ночью, у Федора Федоровича случился тяжелейший инфаркт. Чудом вернул его к жизни известный в городе врач Григорий Николаевич Антиох. Но сердце осталось больным навсегда...

Шел 1929 год. Подчиняясь распоряжению властей, дом пришлось покинуть. Чепелюгиным он больше не принадлежал.

В последующие годы не раз менялись жильцы дома, учреждения и организации. Одни события в нашей стране сменялись другими… Но, к счастью, свидетель старины, радующий глаз своими архитектурными формами, сохранился. Сегодня он включен в перечень объектов культурного наследия нашей республики.